16 декабря в Зале славы отечественного хоккея в рамках акции «Советского спорта» - «Харламов Трофи» - пройдет гала-вечер, посвященный 70-летию народной игры, где будут названы лучшие из лучших за все времена.
Второй герой исторической рубрики – Всеволод Кукушкин, чья первая заметка в «Советском спорте» вышла в 1965 году. Мы попросили известного журналиста предсказать, кто с его точки зрения мог бы стать лауреатом в наших номинациях.
ЛЕГЕНДА ТРЕНЕРСКОГО ЦЕХА
Виктор ТИХОНОВ
Всеволод Бобров не стал выдающимся тренером. Да, он со сборной СССР выиграл чемпионат мира. Но подойти к пику не успел, как и позже Игорь Дмитриев.
Анатолий Тарасов был очень ярким. Тренер, который делал команду и ставил ей игру – это Аркадий Чернышев. А самый успешный и результативный – Тихонов. Его ближайший друг по тренерскому цеху Владимир Юрзинов говорил: «Виктор умеет принимать парадоксальные решения». Он был трудоголиком, каких не сыскать. И абсолютно равнодушен к зеленому змию.
Что невероятно, Тихонов тренировал и «Динамо», и ЦСКА. Ведь как хоккеист он начинал в ВВС у Боброва, потом играл за динамовцев у Чернышева, где перешел в тренеры. Затем Чернышев отправил в Ригу молодого специалиста, который начал его подъедать. Но ведь Тихонов не подсиживал – он просто шел своим новаторским путем. А потом пришел в ЦСКА и стал армейцем. При этом динамовцы считали его своим.
Почему Виктора Тихонова до сих пор нет в Зале славы в Торонто? Потому что в комитете выборщиков есть тот, кто категорически не хочет видеть там этого тренера. Вот и все.
ВРАТАРЬ-ЛЕГЕНДА
Владимир МЫШКИН
Владислав Третьяк – прекрасный вратарь экстра-класса. Но самая большая легенда была у Владимира Мышкина. Помните 1979 год и победу сборной СССР над НХЛ со счетом 6:0 в Кубке Вызова? Тогда ведь Мышкин играл. Как это могло случиться? Голкипер среднего роста, который появился вдруг, неожиданно. Его не знали. И в этом был весь трюк Тихонова. При том, что имелся Третьяк.
Потом Виктор Васильевич объяснял свой расчёт: «Энхаэловцы не знали Мышкина. И решили, что забросают этого мелкого шайбами. Начали кидать издалека, без розыгрышей. Плюс наши защитники поддержали – знали, что у парня сложное дело, надо мобилизоваться».
Так получились легендарные 6:0. А то, что супервратарь – Владислав Третьяк, это понятно всем. Но ваша номинация звучит иначе.
ЗАЩИТНИК ОТЕЧЕСТВА
Николай СОЛОГУБОВ
Он был пионером, с него все началось. И защитник был жесточайший, и в атаку смело ходил, и человеческие качества были очень высокие.
Николай Сологубов играл в паре с Иваном Трегубовым. «Братья Губовы», как их называли. Они очень дружили. И могли поставить перед собой два ящика: один – с зелеными яблоками, а второй – с кое-чем еще. И уговорить оба.
Сологубов завещал, чтобы Анатолия Тарасова на его похоронах не было. Вот такие было отношения. Его ведь не взяли на первый чемпионат мира 1954 года. Потому что Тарасов чудил. Посадил игроков на сбор в Германию, устраивал им трехразовые тренировки. Бобров сказал, что это делать не будет. Приехало руководство – и поняло, что сейчас полкоманды встанет и уйдет. Тогда решили Тарасова отправить наблюдателем, а Чернышева – главным тренером.
Так Тарасов остался без команды, а Сологубов уже не попадал в защитники. Да и нужно было тащить своих, динамовских. Будем честны, тенденция тренеров брать своих как шла с 40-х годов, так и тянется по сей день.
Зато Сологубов на Олимпиаде-1956 был суперзвездой. Когда спустя много лет проходили выборы в Зал славы ИИХФ, и обсуждалась его кандидатура, глава американской федерации хоккея Уолтер Буш воскликнул: «Конечно! Сологубов блистал еще на Играх-1960 в Скво-Вэлли!» Хотя СССР взял только бронзу, проиграв Олимпиаду. И тогда главным тренером был Тарасов.
ФОРВАРД №1
Анатолий ФИРСОВ
Валерий Харламов лучше играл в Канаде, чем в Союзе. А уникальным был Фирсов – и техник, и тактик, и товарищ. Даже Скотти Боумэн называл Анатолия лучшим нападающим.
Почему тренер Бобров не взял Фирсова на Суперсерию-1972? Точный ответ мы не найдем. Но там была острая ситуация. Тарасов пошел к председателю спорткомитета Сергею Павлову со словами: «Что вы делаете? Мой ЦСКА обыграет эту сборную Боброва в одни ворота».
Назначили контрольный матч, команда Боброва выиграла с разгромным счетом 8:1. Некоторым армейцам велели садиться в автобус с вещами. Остальных отпустили. Но вот Тарасов для Фирсова был как отец родной. И как идти против папы?
Бобров его бы взял. Однако зачем нужен человек, который станет «пятой колонной» в сборной? Когда игрок начинает бурчать – и суп не тот, и солнце не там встает, то это развал коллектива. Тренеры такого очень боятся. Хотя Фирсов был великолепным форвардом. И в Зал славы ИИХФ его ввели в Лозанне в один год с Тихоновым и Юрзиновым.
ТРОЙКА МЕЧТЫ
Борис МИХАЙЛОВ –
Владимир ПЕТРОВ –
Валерий ХАРЛАМОВ
Хотя это абсолютно разные люди. Как рассказывал драматург и фанат хоккея Яков Костюковский, который приезжал на сборы, «Харламов стеснялся того, что любит читать. Это артистическая натура».
Михайлов – жилистый и терпеливый. Его на пятачке били, а он все время туда лез. И был очень хорошим капитаном. Петров – король упрямцев. А если попадал на любимую точку, то вратарю было бесполезно что-то делать. Страшенный бросок.
Они дополняли друг друга. Слышал, как Тарасов говорил: «Хоккеистам нужен сезон, чтобы сыграться. Способным – несколько тренировок. А талантам, как эти, достаточно сесть вечером за рюмкой – и наутро у них будет тройка».
ЗА ВКЛАД В РАЗВИТИЕ ХОККЕЯ
Андрей СТАРОВОЙТОВ
Один из первых наших хоккеистов. Его дядька-столяр делал клюшки из красного дерева для товарищей по команде. В начале 40-х Андрей Васильевич отвечал за спортивную подготовку в военной академии и был приравнен к участникам боевых действий, имел награды.
В 50-е стал арбитром международной категории. Его обожали, потому что Старовойтов судил честно. И организатором был великолепным. С конца 60-х почти 20 лет представлял СССР в исполкоме ИИХФ, возглавлял судейский комитет. Стал одним из организаторов Суперсерии-1972.
А вы знаете, что той серии вообще могло не быть? В 1969 году в Москву приезжал директор ассоциации игроков НХЛ Алан Иглсон. Я был со Старовойтовым, переводил первые переговоры. И провел краткий курс политграмоты для Иглсона, объяснив, что в нашей стране главное лицо – не председатель президиума Верховного совета по фамилии Подгорный, а хоккейный болельщик Леонид Брежнев. Канадец это понял. Потому что до этого он писал именно Подгорному с предложением о серии.
ХОККЕЙНЫЙ ЖУРНАЛИСТ
Евгений РУБИН
Раньше у сотрудников газет была выработка – нужно за месяц подготовить столько-то авторских строк. Тогда брался автор: допустим, Николай Сологубов. С ним можно было пойти в баню, записать его слова. А дальше публиковалась статья под его фамилией. Сологубов же мог подшутить: «Что-то не мой стиль!»
Какой стиль? Ты писать не умеешь!
Вообще хоккейная журналистика в стране начиналась с человека, которого звали Ефим Рубин. Работал он в «Комсомольской правде». В «Советском спорте» были два блестящих мастера – Борис Базунов и Павел Михалев. Также вспомню Лебедева, Диму Рыжкова…
А еще был Евгений Рубин. С одной стороны его любили. С другой – его ненавидел Тарасов. И когда он был недоволен его заметками, то шел в спорткомитет и закрывал выезд автору. Так Рубин становился невыездным. Что не нравилось? То, что критиковали, правду писали.
В итоге Рубин уехал в Америку. Это был блестящий журналист.