Н. Цулыгин: стараюсь поменьше читать СМИ

Большое интервью главного тренера «Салавата Юлаева».

«РАНЬШЕ ЛЮБИЛ СЪЕЗДИТЬ НА РЫБАЛКУ, НО СЕЙЧАС НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ»

– Николай Леонидович, как вы провели отпуск? Удалось отдохнуть от хоккея?

– Отдыхать от хоккея надо, когда он тебе надоел. Еще не столько работали, чтобы он надоел. Поэтому была задача переключиться чисто морально.

– «Переключиться» – значит не думать о хоккее какое-то время?

– О хоккее думал постоянно. Просто переключиться именно в том плане, что все мысли не такие углубленные, идут просто наброски в голове, а не то, что завтра начинается сезон и надо делать что-то конкретное. Взвешиваешь варианты, смотришь игры и берешь что-то оттуда для себя. Не думать совсем о хоккее не получается. Тем более дома дети, которые занимаются хоккеем, хочется им всегда дать совет.

– Что больше всего любите делать в свободное от хоккея время?

– Раньше я всегда любил съездить на рыбалку, но сейчас не получается. Стараюсь проводить время с семьей, заниматься детьми, их тренировками.

– Увлечение рыбалкой серьезное, как, например, у Даниса Зарипова, который постоянно с огромными рыбами фотографируется?

– Нет (улыбается). Это та рыбалка, когда не знаешь, что поймаешь, но ты едешь, сидишь на берегу, смотришь на речку и водичку. Не профессионально, а как увлечение.

– Почти три месяца «Салават Юлаев» был в отпуске. Расскажите, как хоккеистам лучше себя подготовить к сезону?

– Мы разослали план подготовки хоккеистам: сколько дней они должны отдохнуть, сколько дней в неделю и чем должны заниматься. Самая главная задача – поддерживать себя в форме. Чтобы отдых был в радость, но игрок оставался в рабочем режиме.

– Объясните, вы отправляете план подготовки, но многие игроки едут в тренировочные лагери...

– Это не обязательный план. Это не так, что ты говоришь: «Надо сделать вот это и это». План – для поддержки хоккеистов. Кто хочет – воспользуется. Некоторые сами знают свой организм и как подводить его к сезону. В тренировочные лагеря взрослые уже не ездят, молодые – другое дело, у них есть свои задачи, они хотят себя развивать и чему-то обучиться.

– Эдуард Гиматов сказал, что вы современный тренер и не используете в подготовке средства, которые убивают и изнашивают организм. Это сложилось из-за вашего заокеанского опыта?

– У нас есть и тяжелые тренировки, просто мы делаем так, чтобы они прошли и их не было заметно. Мы сделали хороший объем, но напряг не чувствуется. Тренировка должна быть в радость. Сложилось все из опыта. Здесь, в России, у меня был тренер, с которым казалось, что делаем на тренировках мало. Но когда я закончил карьеру и начал анализировать, то понял, что мы выполняли очень большой объем работы. Сравниваешь, вспоминаешь свои ощущения, как ты относился к рабочему процессу. Либо тебя тренируют и тренируют без остановки, либо тренируют, но при этом дают отдохнуть. От этого отталкивался. Если хорошо поработал, то надо и хорошо отдохнуть. Плюс сейчас современное время и ты стараешься брать что-то и от старых тренировок, и от новых.

– Вы сказали «один тренер», можете назвать фамилию, команду?

– Я могу сказать, но лучше не буду. Потому что этот же тренер через шесть лет начал тренировать абсолютно противоположно, хотя результат ему принесли именно прошлые методы, а не то, чем он стал заниматься позже. Для меня это было очень странно. Поэтому я почувствовал разницу, когда было приятно тренироваться, но при этом с большой нагрузкой.

– Почему решили поменять базу в Финляндии на сборах в новом сезоне? Два года готовились в Виерумяки. Говорят, что там лучшая база в стране.

– На базе, которую выбрали сейчас, занимался и я. Она ничем не уступает. Там все обновили, достроили, сейчас она даже в чем-то лучше. На новой базе есть свои крытые манежи. Если на Виерумяки пойдет дождь, то ты не можешь ничего сделать. Там есть крытые манежи, но они не такие большие. Основная причина переезда - в нехватке льда. В то время, которое нам нужно, его не могут предоставить. Видимо, высокая загруженность, юниорская сборная приехала. Нам не понравилось расписание, которое они нам предлагали.

«У МАННИНЕНА ЕСТЬ СКОРОСТЬ, КОТОРОЙ ОН МОЖЕТ КОМПЕНСИРОВАТЬ ИГРУ В ОБОРОНЕ»

– В этом году сменился тренер по ОФП и тренер вратарей. Разговаривали со специалистами, чтобы они не покидали команду?

– Конечно, разговаривали с ними. Главная причина ухода обоих – то, что живут далеко от семьи. Весь год они проводили здесь, конечно, это нелегко. Плюс у Койвисто проблемы со здоровьем. Он уже не мог переносить постоянные перелеты, ему очень тяжело было. Еще в семье произошло трагическое событие. Все это наслоилось. Он сказал, что с удовольствием бы продолжил работать, но в связи с последними событиями не может. Естественно, мы с руководством обсуждали, кого брать. По физической подготовке взяли, можно сказать, приемника Койвисто. Он с ним до этого работал. И сейчас они близко общаются. Знает об игроках. Поэтому остановились на этой кандидатуре. У него уже есть опыт работы в КХЛ. Молодой, амбициозный, с желанием работать. Микко хотел быть ближе к дому. Плюс ему предложили работу в Швеции. Если бы не это, то может и согласился остаться. Но это их выбор, мы никак не могли на них повлиять.

– Уход Микко – большая потеря? Говорят, что он не только помог выйти Метсоле на новый уровень, но и проделывал серьезную работу по разбору голкиперов соперника.

– Я скажу, что последний год здесь играл просто один из лучших вратарей, с которым приятно всем работать. Фредрик работал хорошо, вопросов и претензий к нему никогда не было. Аналитикой он занимался не один, а вместе с Тарасовым. Все, что они анализировали и давали – мы у них спрашивали. Поэтому они находили и разбирали вместе. Это не было, что он один бегал, суетился, а все остальные сидели и смотрели. Он здорово отработал, но нельзя выделять только его, это все заслуга коллектива. И я один ничего не сделаю и любой другой тренер. Только совместная работа с обсуждениями, спорами приводит к результату. 

– В этом году «Салават Юлаев» потерял Йоонаса Кемппайнена, на его место взяли Сакари Маннинена. Почему выбрали именно его?

– Мы просматривали много видео. Сакари очень здорово играет по месту. Есть скорость, которой он может компенсировать игру в обороне. Ему не обязательно находиться сзади, он может из глубины вернуться за счет своей скорости и помочь. Да, у него небольшие габариты, но он не стесняется лезть на пятак. Играет комбинационно, хорошо понимает игру и может завершить атаку. Мы долго анализировали и из всего, что было на рынке, он больше всего симпатичен по стилю. Опять же коллективом просматривали. Каждый говорил плюсы и минусы, которые видит в игроке. И пришли к тому, что он нам подходит.

– Маннинен – игрок другого плана, не как Кемппайнен, заточен больше под атаку. Значит ли это, что тактика игры первого звена серьезно поменяется?

– Сейчас сложно сказать. Это покажет только время, когда начнем тренироваться и играть. Хотелось бы, если стиль поменяется, то в лучшую сторону. Он должен добавить скорости, движения. Кемппайнен – крупный, но двигается не так быстро. На вбрасываниях Йоонас, конечно, сильнее, это безоговорочно. А остальное Маннинен может компенсировать. Опять-таки ты никогда не знаешь, как это будет. То, как игроки совместимы на площадке и понимают друг друга, покажут только игры.

– Вы разговаривали с Артемом Сергеевым по поводу продления контракта с «Салаватом Юлаевым», когда начался небольшой скандал? Сначала высказался его агент, затем и сам игрок сказал, что в переговорах не все так гладко.

– Я в эти вещи не лезу. Единственное, когда заканчивался сезон, и он уезжал в сборную, я разговаривал по поводу, хочет ли он остаться или нет. Он убедительно сказал, что хочет. Остальное – финансовые вопросы. Кто, что и как выкруживает – не мое дело. Александр Евгеньевич Курносов и Василий Анатольевич Чижов этим занимаются, разговаривают с игроками и агентами. Я общаюсь только перед подписанием, когда есть договоренность. Кто говорит, да, мы хотим к вам прийти. Я звоню, разговариваю, по возможности встречаюсь, оговариваю роль в команде, что от него требуется, чтобы было понимание. Если хоккеист с этим согласен, то подписывает соглашение.

– В этом сезоне Сергеев забросил первый гол в КХЛ, получил много игрового времени, проявил себя, стал вызываться в национальную сборную. Почему именно в Уфе ему удалось выстрелить?

– Когда мы брали его, то просматривали чисто игровые моменты. Возможно, Артем просто повзрослел или сказалось доверие к нему в том плане, что он получил много игрового времени. Сложно сказать. Мы больше разбираем игровые действия, а не то почему у него сейчас получается, а раньше не получалось.

«СОШНИКОВ УВЕРЕН В СЕБЕ, ЭТО И ПОДКУПИЛО»

– Команду покинули нападающие второго звена Антон Бурдасов и Владимир Ткачев. Насколько это большие потери?

– Конечно, это большие потери. Эти игроки решали исходы некоторых матчей. Но я понимаю, всем хочется попробовать себя в НХЛ. Это здорово. Мы смогли им помочь, после этого сезона они могут играть за океаном. Это их решение. Для нас они ведущие игроки. Бурдасов здесь полтора года был, понимал, что нужно делать. На замену будут другие игроки, но опять же им надо будет втягиваться.

– Многие называют приход Сошникова большим риском из-за его травм и, по сути, пропущенного сезона. Для вас его приобретение – большой риск?

– Мы все это понимали. Мало того, что все медицинские справки просмотрели, докторов и тренеров физической подготовки задействовали. Все анализировалось. Но никто не застрахован от травм. Может и здоровый игрок прийти и получить серьезную травму и выпасть на весь сезон. Ткачева мы никак не могли переподписать, все равно бы он уехал. Поэтому получили человека, который соскучился по хоккею, у которого есть перспективы, большой потенциал.

– Не боитесь, что Сошников после таких травм будет избегать силовой борьбы?

– Я разговаривал с ним. Он уверен в себе, что и подкупило. У него есть стремление. Понятно, мы не знаем, как все пойдет. Иногда у игрока в одной команде не идет, а в другой заиграет. Все зависит от многих факторов. Мы брали его на роль лидера, как раз заменить ушедших ребят.

– Агент Шуми Бабаев сказал, что у его клиентов, в частности Владимира Ткачева, с вами не сложились отношения. И если бы не тренеры олимпийской сборной России, то Ткачев провалил бы сезон. У вас есть понимание, почему у игрока был трудный старт сезона?

– У меня есть понимание.

– Можете что-то приоткрыть?

– Нет, все, что было, я ему сказал. Нравится ему и его агенту это или нет. Говорить что-то об этом я не хочу.

– Бабаев рассказывал, когда он вам звонил, вы ему сказали: «У Умарка 20 смен, у Ткачева 17 и пропущенный гол приходит на смену Владимира. Почему?». Был ли такой разговор? У вас действительно есть время общаться с агентами?

– Это вы у него спрашивайте. Один раз он мне звонил, да. Вообще с агентами я не общаюсь, но там так получилось, что с ним один раз разговаривали. Пусть он говорит, что хочет – я об этом говорить не буду.

О ПОТАСОВКЕ СЕМЕНОВА, ПАНИНА И ТКАЧЕВА: «ЭТО НОРМАЛЬНАЯ МУЖСКАЯ СИТУАЦИЯ, ОНА ПОКАЗЫВАЕТ, ЧТО БЕЗРАЗЛИЧНЫХ НЕТ»

– «Салават» неплохо начал, но потом началась серия неудач. Александр Кадейкин сказал, что у команды появилось расслабление после побед над лидерами, а потом игроки долгое время не могли собраться. В какой момент вы почувствовали, что наступила расслабленность?

– Я думаю было не расслабление, а потеря концентрации. Естественно, это ошибка тренерского штаба. Мы проанализировали тот процесс и начали вносить изменения. Да, было такое, что ребята хотели, но не получалось. Расплескать легко, а собрать потом тяжело. Но самое приятное, что игроки хотели побеждать. Это очень важно. Когда ты хочешь, то все равно добьешься. Мы внесли некоторые изменения. И не такие: «Вы должны делать это и это». Наоборот, сказали, что нам надо кое-что поменять, из-за этого у нас не получается. Ребята согласились и меняли все сами в себе. Не было такого, что выходил тренер, покричал и все стали бегать, а когда ушел – все расслабились. У них самих было желание меняться, поэтому удалось провести достойную концовку сезона, так же как и начало.

– О потере концентрации вы поняли позже или по ходу этого тяжелого этапа?

– Все стало сразу понятно по игре. Дело не в победах и поражениях, а в том, что происходит на льду, как проходит матч. Моменты стали сами за себя говорить. Сначала пытались внести мелкие коррективы, а когда поняли, что это не помогает, старались менять достаточно серьезно.

– Не жалеете, что у команды выдался такой тяжелый этап?

– Я ни капли не жалею. Удалось увидеть настоящее лицо команды в трудный момент. Когда можно было искать крайних, валить друг на друга, никто этого делал, как бы тяжело не было. Все сплотились и через не могу играли. Думаю, это сделало команду только сильнее.

– В чем секрет такого преображения в плей-офф? Вы говорите, что ничего не меняли, но мы увидели совершенно другую игру.

– Это и есть то, о чем я говорил. У ребят было огромное желание. Регулярка – одно, а плей-офф – совсем другое. Если взять, например, НХЛ, где команда занимает восьмое место, а в финальной части показывают совсем другой хоккей. Команда играет не на одном мастерстве, а с большим желанием победить и стать сильнее.

– Все говорят об особенной атмосфере в раздевалке «Салавата». За счет чего удалось создать такой микроклимат в команде?

– Весь секрет в людях, которые в команде. Начиная от игроков и заканчивая обслуживающим персоналом, тренерским штабом и руководящим составом. У всех была единая цель. Поэтому и климат в коллективе был такой, что все друг друга поддерживали.

– В одном из интервью вы говорили, что в раздевалке бывают споры, в них рождается истина. Вы можете хотя бы чуть-чуть рассказать, как хоккеист может спорить с тренером?

– Речь идет не о спорах тренера с хоккеистом, а игроков друг с другом, когда хотят сделать что-то лучше. Но игроки видят это по-разному. Тренеры также могут поспорить друг с другом. Из этого рождается обсуждение, и коллектив приходит к какому-то решению. В команде нет безразличных людей, отсюда и появляются споры.

– После одного из матчей регулярного чемпионата в раздевалке «Салавата» произошла потасовка с участием Владимира Ткачева, Алексея Семенова и Григория Панина. Это нормально или внутри коллектива произошёл сбой?

– Это нормальная мужская ситуация. Это показывает, что в команде нет безразличных людей. Это бывает в любом виде спорта. Спортсмены начинают в первую очередь требовать от себя, а потом и от других, чтобы выкладывались и делали все для результата. Потолкались, но в этом ничего страшного.

– Вы, наверное, видели в СМИ статью о том, что якобы после одного из проигранных матчей в раздевалку зашел Тагир Ибрагимов (Бывший генеральный директор «Салавата Юлаева» – прим. редактор)  и отправил вас в отставку. На следующий день Ибрагимова уволили, а на его решение наложил вето Ринат Баширов (с декабря он курирует команду от правительства – прим. редактор). Действительно ли вас отправляли в отставку?

– То, о чем говорим в раздевалке, остается там. Такие вещи я не комментирую.

– Вы видели этот текст?

– Нет, я не видел. Я вообще стараюсь поменьше читать СМИ.

«Я РЕАЛЬНО СЧИТАЮ, ЧТО ДАВЛЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННОСТИ МЕШАЛО ШЭНУ»

– Во втором раунде плей-офф к третьему матчу с «Автомобилистом» вы вызвали из «Тороса» Владислава Лукина и Эдуарда Гиматова. Это было рискованное решение, чтобы взбодрить команду или вы понимали, в какой момент нужно поднять хоккеистов из «Тороса»?

– Мы смотрели по игре. Нам нужна была энергия. Поэтому мы и не держим здесь много запасных ребят, чтобы игрок не сидел просто так. Они играли в «Торосе», были в рабочем режиме, в хороших кондициях. Нам была нужна новая кровь, потому что мы приуныли. Пригласили их и ни капли не пожалели. Они сделали все, что от них требовалось. Дали команде все, что могли.

– Гиматов удивил и забил уже во втором матче. Но на пятую игру вы оставили его и Лукина в запасе. Знали, что они не смогут показать тот же уровень игры или энергия уже не понадобилась?

– Силы стали заканчиваться. В первой игре они показали много энергии и азарт, но потом немного подсели. Мы приняли решение. Как раз отдохнули Рыбин и Майоров, теперь пора было им играть. Мы делали также и в сезоне. Приглашали, ставили на одну-две игры, иногда три, но тогда они уже не показывали ту энергию. Мы понимали, что они не смогут дать больше, чем уже дали. В сезоне это было проверенно. Поэтому дали им отдохнуть. Дело не в физическом состоянии, а в эмоциональном, не играя такие матчи в плей-офф регулярно, им пришлось выходить. 

– Вы провели два эксперимента за сезон. Сначала сыграли вторым составом на Кубке Республики Башкортостан. Затем поехали на Дальний Восток с резервистами. Довольны ли теми игроками, которые есть в системе клуба? 

– Всегда хочется, чтобы талантливых хоккеистов было больше. Мы на предсезонном турнире сыграли вторым составом, потому что знали, что в случае удачного выступления поедем на последний выезд таким составом. На предсезонке в некоторых матчах мы специально выходили без «импортных» (легионеров – прим. редактор), на тот случай, если они уедут в сборную, а на следующий день игра. Но такого не случилось. Тем не менее, мы готовились летом к разным вариантам событий. Если говорить о перспективных игроках, они есть, но, чтобы заходить в основную команду, надо ещё больше работать. Не сидеть в «лимитчиках» или, чтобы не было так, что их вызвали на одну-две игры. Ребята должны зайти в команду и играть постоянно. У хоккеистов есть возможность попасть в «Салават Юлаев», все зависит только от них самих.

– Много разговоров было о Павле Шэне, в Москве вы не выдержали и ответили журналистам эмоционально. Сказали, что они своими разговорами только мешают парню. Вы действительно считаете, что Шэну мешает давление общественности?

– Да, я реально так считаю. Не знаю, мешало ли ему это давление на самом деле, но у меня есть такое мнение. Если бы я был на месте Шэна, и вокруг меня столько информации крутилось, мне бы это точно мешало. 

– Почему прошлый сезон у Шэна не получился ни в одной из команд системы «Салавата»?

– Без комментариев. Слишком много для него опять внимания. Возвращаемся к прежнему. Сейчас новый сезон, пусть готовится, работает. Павел сам должен сделать выводы для себя: понять, что у него не получилось. Мы со своей стороны тоже сделаем выводы, чем и как ему помочь. 

– В этом году у вас есть ряд очень перспективных «лимитчиков»: Шэн, Амиров, Чистяков. В то же время у «Салавата» длинная скамейка. Насколько им реально получил игровое время в основной команде? Сейчас существует мнение, что молодых в низших лигах держать неправильно. 

– Я не согласен с этим мнением, особенно в таком возрасте. Ребятам 17-18 лет, они должны проявить себя на уровне взрослого хоккея, чтобы потом прийти в основную команду. А вы, что согласны, чтобы хоккеисты были в «Салавате Юлаеве», сидели на скамейке и играли по две минуты? Они сейчас не могут играть 10 минут, потому что к такому не готовы. Все зависит от их формы. Если они будут готовы, мы с удовольствием их возьмём на место лимитчиков. Но сейчас лимитчиками могут быть игроки 1999 года рождения. Чистяков и Амиров 2001-го года. У них большой запас. Для клуба было бы здорово, если бы они начали играть. Любая команда с радостью поставит молодого хоккеисты, чтобы играть в четыре звена. Молодой хоккеист играет со взрослым, помогает ему движением, энергией, в ответ взрослый передаёт свой опыт. Это мечта любого тренера. Другое дело, насколько сейчас ребята готовы брать на себя ответственность и тащить. Шансы есть у всех, поэтапно, по ступенькам. Посмотрим, как все сложится, может, кого-то на сборы с собой возьмём. В Уфе будут игры, мы сыграем второй командой против клубов КХЛ. Пожалуйста, выходите, показывайте и доказывайте, что вы можете играть на таком уровне. 

О ДРАКЕ С «АВАНГАРДОМ»: «КАКОЙ СМЫЛ ЗА ТРИ СЕКУНДЫ ДО КОНЦА МАТЧА ПРОЯВЛЯТЬ АГРЕССИЮ?»

– Серия с «Авангардом». Три овертайма в шести матчах, почти каждая игра заканчивалась с разницей в одну шайбу. Чего не хватило «Салавату»?

– Анализ был даже после серии. Очень обидно было проиграть первую игру на выезде, когда могли выиграть. Нам не хватало длины скамейки. Заболел Кадейкин, дисквалифицировали Бурмистрова, но мы все равно могли выиграть тот матч. Если бы они были в составе… Выиграли бы первый матч, и никто не знает, как бы дальше все сложилось. В остальных играх уже все по-разному вкладывалось, где-то нам повезло, где-то сопернику. Равная игра, я бы не сказал, что кто-то был явно сильнее. Да, кто-то говорит про количество бросков. Но броски – броскам рознь. Были опасные моменты, когда нам тяжело. Но мы давали бросать сопернику издалека, пожалуй, мы ждём своего шанса в атаке. Всегда действовали по моментам, которые были на льду. Когда нас закрывали в зоне, ребята делали что-то неимоверное в обороне, это их большой плюс. Игроки понимали, что надо подождать своего момента, он обязательно будет. В одном из матчей у нас с первых минут была возможность пойти в атаку, мы спокойно шли вперед. Есть конкретные детали, но я не хочу их называть, чтобы потом не говорили, что мы как-то отмазываемся. Если мы проиграли, то логично, что соперник был сильнее.

– Если бы сейчас была возможность вернуться в то время, вы бы много вещей изменили? 

– Много бы не менял, только точечные перестановки, попробовать по-другому сыграть. Я бы ничего не менял, например, в подготовке к сезону, только тактика и ход регулярного чемпионата. В прошлом году мы многому научились, посмотрим, как этот опыт поможет нам в новом сезоне. 

– Если вспомнить четвёртый матч, драка за 10 секунд до конца. Я правильно понимаю, что инициатором драки был не «Салават». Вы увидели, что у соперника выходят Фисенко, Стась и другие и только поэтому выпустили смешанное сочетание, в котором вышел даже Скориков?

– Какой смысл за три секунды до конца проявлять агрессию? И зачем выпускать на лед Хартикайнена и Умарка? Тем более, они сыграли смену до этого. Уже начались потасовки. Нам они не нужны были. На льду ребята сами решали, как им поступать. Мы меняли звенья вторыми, выпустили на лед хоккеистов, чтобы доиграть матч. Не выпустили лидеров, чтобы у них не было травм или дисквалификаций в случае потасовки. Была нормальная игровая ситуация. Хоккеисты могли и не драться. Тем более, не было бойцов, которые выходят и специально дерутся. Могли бы просто потолкаться или шайбу отбросить и уйти. Это заряд эмоций, доля секунды. Игрок сам на поле решает, как ему действовать. Мы никого не ругали за драку и не хвалили. Они молодцы в том плане, что смогли постоять за себя, кто как смог. Нормальная игровая ситуация.

– Драка пошла на пользу «Салавату»? 

– Я думаю, что плюс был всем. Даже в этот момент не было равнодушных. Никто не сказал: «А, проиграли? Да бог с ним...». Нет, все горели, чтобы бороться и выигрывать. Это заряженность, эмоции, они всегда в плюс. 

– Три овертайма в шестом матче. Что делают в перерывах тренеры: просто дают отдохнуть или есть тактические подсказки?

– Больше восстановления. Есть точечные моменты, комбинации у соперника, ты подсказываешь, чтобы ребята на льду знали, как действовать. В основном чисто эмоции и восстановление.

– Смогли уснуть после вылета из Кубка Гагарина?

– Сейчас уже не вспомню (улыбается). Когда-то я все равно уснул (смеется).

– Долго отпускали поражение?

– Было тяжело. Но с другой стороны, ты морально готов к тому, что можешь проиграть. Даже когда игроком был, это понимал. Все равно тут два варианта: либо выиграешь все, либо когда-то проиграешь. Не было какой-то истерики. Да, обидно, досадно, но ладно-ладно-ладно… Мы сделали выводы, из-за чего проиграли, где и когда чего-то не хватило. Не было совсем плохо.

– Вы удивились, что команда вылетела из плей-офф, а стадион стоя аплодирует?

– Да, это было очень приятно. Рад, что смогли своей энергией и игрой вдохновить болельщиков, они начали так активно болеть. Главное, что им нравилось, как мы играем. Дело тут не только в результате. Люди видели, что ребята бьются. Проиграли, бывает. Но мы же не сдались. Бились, боролись, выкладывались по максимуму. Нам было очень приятно, что болельщики поддержали нас в сложный момент. Не стали заниматься непонятно чем. Сказали с грустью, что такое бывает.

– Вы говорили, что хоккей нравился болельщикам. Но в плей-офф были моменты, когда «Салават» очень сильно заигрывался. Пример: второй период матча с «Автомобилистом», Кадейкин выкатывается на пятак из-за ворот, ему на встречу едет соперник, он убирает его с помощью «улитки». Она у него получилось, но что вы чувствовали в этот момент и что сказали своему игроку?

– Очень сложно видеть моменты, когда начинают обыгрывать на своем пятаке (улыбается). Но это говорит о том, что человек был уверен в себе, он знал, что у него получится. В такой момент хоккеист сам принимает решение, что делать на площадке, за доли секунды. Когда я играл, тоже были похожие ситуации. У тебя проходит, на скамейку приезжаешь, а он ругается: «Да ты…». А ты сидишь и думаешь: блин, ну, у меня же получилось. В такие моменты бесполезно что-то говорить. Потом, через денек можно сказать: ты о чем тогда думал? Игроку сложно проанализировать, что у него было в голове в тот момент (смеется).

– Что сказал Николай Цулыгин Кадейкину после смены и через несколько дней?

– Я честно не помню. Мог сказать, чтобы действовал поаккуратнее или ничего. Мог просто глянуть на него так, чтобы все было понятно (улыбается). Вы лучше у Кадейкина спросите, что ему сказали.

– Он тоже не помнит.

– Вот и я.

«КОНЕЧНО, ПЕРЕЖИВАЛ, КОГДА ЕЩЕ НЕ ПРОДЛИЛ КОНТРАКТ С «САЛАВАТОМ». НО СТАРАЛСЯ ОТТАЛКИВАТЬ ОТ СЕБЯ ВСЕ МЫСЛИ»

– «Авангард» в финале проиграл со счетом 0:4. Смогли найти в себе силы, чтобы посмотреть финал.

– Да.

– На ваш взгляд, почему «Авангард» проиграл все четыре матча?

– Игры были упорные. В основном, ЦСКА забивал все решающие шайбы в третьем периоде. Показалось, что москвичи чуть посвежее были. Исполнение получше, терпение. Они дожимали соперника почти во всех матчах в третьем периоде, поэтому я не могу сказать, что ЦСКА был на две головы сильнее «Авангарда». Главное, что армейцы – посвежее.

– Это ваша заслуга.

– Да, согласен, мы чуть дольше поиграли. Но у ЦСКА много хоккеистов, они могут спокойно ротацию проводить.

– После окончания сезона вам не сразу предложили контракт. По этому поводу было много разговоров, вы чувствовали давление?

– У меня контракт был, он по схеме 1+1. Продление контракта было на усмотрение руководства. Честно, не задумывался много об этом. Я сказал, что мы сделали все, что могли, от нас ничего не зависит. Ни с кем не общался по поводу контракта до последнего, пока не сказали, что я остаюсь, надо прийти и разобраться по тренерскому штабу и игрокам.

– Не было нервозности из-за того, что команда под вашим руководством провела удачный сезон, а вопрос о будущем повис в воздухе на несколько недель? 

– Конечно, переживаешь. Но я пытался все от себя оттолкнуть, сказав, что сейчас от меня уже ничего не зависит. В ситуациях, на которые я не могу повлиять, стараюсь лишние силы и эмоции не тратить. Ты себя сжигаешь, а толку нет. Ни на что нельзя повлиять, ничего не изменить. Сезон закончился, я просто ждал, какое решение примут.

– Что конкретно вам дал первый сезон в качестве главного тренера? И вы изменились за этот год, как человек? Большая часть быта пока идет сезон у вас проходит в команде.

– Честно, я не задумывался, что во мне поменялось. Наверное, про это могут сказать люди со стороны. Этот год помог мне больше и лучше понимать людей. Всегда прокручиваешь в голове множество моментов. Со стороны все выглядит по-другому. Когда внутри коллектива находишься, ты намного лучше все понимаешь.

– По ходу сезона вы с Эрккой Вестерлундом общались?

– Мы переписывались, после побед поздравлял нас. Когда были в Финляндии на сборах Эркка приезжал, на матче с «Йокеритом» тоже был. Мы не так тесно общались, но связь поддерживали.

– Это были обычные смс с поздравлениями или он говорил, что вот тут что-то сделали не так?

– Нет, точечных разборов у нас не было, обычное общение. Когда встречались – разговаривали об общей картине, никаких тактических разборов не было.

– Были моменты, когда вы понимали, что в какой-то ситуации повели себя неправильно и пожалели об этом? Например, отреагировали на что-то слишком эмоционально.

– Таких моментов не вспомню. Были случаи, когда ругался, потом долгое время анализировал и понимал, что в тот момент надо было так себя вести. Может быть, выглядело некрасиво со стороны, но я считал, что в тот момент все сложилось как надо. Мне совсем  не было стыдно за то, что я делаю. Понимаю, что бывают некрасивые ситуации, но так нужно.

«У УМАРКА НЕСТАНДАРТНОЕ МЫШЛЕНИЕ И ДЕЙСТВИЯ. ЕСЛИ ЭТО УБРАТЬ, ОН НЕ ПОЛУЧИТ УДОВОЛЬСТВИЕ ОТ ХОККЕЯ»

– По ходу регулярного чемпионата вы часто давали выходные Линусу Умарку из-за семейных обстоятельств. Не было боязни, что из-за разъездов Линус сыграет хуже, или были уверены, что он сто процентов пойдёт на пользу? 

– У меня не было боязни. Перед каждым отъездом мы с ним общались, я объяснял, как вижу эту ситуации со своей стороны, он со своей. Это было не одностороннее решение, например, Линус захотел и уехал. Или я сказал: ты сейчас давай езжай, не обсуждается. Мы вместе искали лучшие решение для него, чтобы в момент возвращения он играл с сердцем, душой и желанием. А не так, что вышел на лед.

– Я правильно понимаю, что в те моменты вы ставили себя на место игрока и знали, что если сейчас не уехать, то на льду будет уже другой Умарк?

– Да. В некоторых матчах уже было видно, что Линусу что-то мешает. Может быть, мы какими-то играми пожертвовали, без него проиграли, а с ним бы выиграли, но надо думать о перспективах и будущем. Потом Умарк не выглядел бы на льду так, как должен выглядеть.

– В чем уникальность Линуса Умарка?

– Нестандартное мышление. У него нестандартные действия, непредсказуемые для соперника.

– А вы понимаете его мышление?

– Периодически да. Я вообще понимаю, что он делает. Иногда у меня есть вопрос, как у тренера: для чего? Но я понимаю, что он своими действиями наслаждается. Если убрать его особенности, то он не будет получать удовольствие от хоккея. Поэтому бывает, что Линус иногда переигрывает, но он получает от этого удовольствие. Дело не в том, что он хочет «повыгибаться», Умарк просто от своих действий играет лучше. Дальше он станет делать лучше все, поэтому ему важно играть в своем стиле, а не просто выбрасывать шайбу через борт. В нужные моменты мы требуем простой игры, и Линус это понимает и делает, когда надо. Но нельзя убивать в Умарке его сильную сторону, его мышление. Мы понимаем, что он делает. Если что-то не так, всегда вызывали и говорили.

– Умарк не скрывает, что у него возникают проблемы с настроем, психологией. После НХЛ он даже работал с психологами. Вы часто общались с Линусом один на один не только о хоккее? 

– Я в этом году не видел проблем с психологией у него. Думаю, Умарку хорошо было в коллективе находиться, ему было попроще со всем справляться. Когда он не мог забить, ребята его поддерживали, а не начинали показывать пальцем и говорить: «Вот, посмотрите, я забиваю, а он нет». Наоборот, поддерживали и понимали. Я думаю, ему это сильно помогло.

– Линус в одном из интервью сказал, что этот сезон, скорее всего, станет последним для него в Уфе. Он ранее говорил об этом?

– Нет, об этом мы не разговариваем. Мы говорим о текущих моментах, которые есть здесь и сейчас. О том, что будет – мы не говорим.

«К ФЕДОРОВУ НЕТ ПРЕТЕНЗИЙ, ОН СТАРАЛСЯ И ХОТЕЛ ИГРАТЬ»

– Еще один вопрос об игроке, которому, возможно, помешала психологи. Артём Федоров так и не смог заиграть в «Салавате». Вы говорили, что пробовали практически во всех сочетаниях, выводили в большинстве. Почему у нападающего не получилось заиграть в Уфе?

– Он очень хороший пацан, есть потенциал и хорошие человеческие качества. Не пошло у человека. Есть один момент, но я не хочу говорить об этом, потому что это только мое мнение. Не обидно никому, но есть момент, с которым хоккеист не справился. Бывает, что это не его команда, не идет. Нет никаких претензий к Артему, он очень старался, очень хотел играть, терпел. Федоров был в запасе долгое время, особенно в предпоследний год, но он ждал своего шанса, выходил и делал все, что мог от и до. Артем хотел играть, не вешал нос, но не получалось.

– У меня есть два предположения, почему у Федорова не получилось в Уфе: он не выдержал конкуренции, и ему стало тяжело в психологическом плане, и был не тот город, не Москва…

– Я не согласен про конкуренцию. Он старался. Это не значит, что человек видел, что кто-то на льду лучше него и его потряхивало, вовсе нет. У него было рождение ребенка, беременная жена. Тяжело бывает перебороть такие моменты. Артем первый раз далеко уехал от дома. Из Подмосковья в Москву – это одно, здесь совершенно другой случай. Где-то по чуть-чуть мелочи давили. Федоров подписал хороший контракт, от него ждут результата. Он хотел сделать очень много, но у него не получалось. Этим Артем себя закрепостил.

– Его обменяли на Никиту Филатова. Это был обмен ради Федорова?

– Без комментариев по этому обмену вообще.

– Никита Филатов…

– Без комментариев.

– Николай Леонидович, ну, подождите. Он приехал, вроде бы неплохо сыграл с «Автомобилистом», но потом застрял в «Торосе». Вы его в составе не видели или сам Филатов виноват в том, что он оказался в ВХЛ?

– Он не переиграл ребят, которые были в основном составе. Может быть, сыграл неплохо, но не показал то, чего мы от него ждали.

– Вы не жалеете об обмене или снова без комментариев?

– Здесь надо смотреть на несколько факторов. Были финансовые вопросы, какие-то другие. Я очень рад, что мы помогли Артему Федорову, он заиграл в «Спартаке». Жалею, что потеряли сильного игрока, который в нашей команде мог так заиграть. Но у нас этого не получалось. Еще раз скажу, что рад за Артема, который попал в команду, где смог сыграть на хорошем уровне.