«Не готов стать президентом Чехии. Я хочу свободы». Интервью Ягра — о карьере, будущем и смысле жизни

Эксклюзив Sport24 со звездой мирового хоккея.

Яромир Ягр — легенда хоккея, рекордсмен НХЛ и самый знаменитый игрок из Чехии. Его карьера в профессиональном спорте длится уже 32 года. Яромиру 48 лет, и он не думает заканчивать. Два года назад нападающий вернулся «Кладно», владельцем которого является, и начал помогать родной команде. 23 ноября «Авангард», в котором несколько лет выступал Ягр, отмечал 70-летний юбилей и пригласил легендарного хоккеиста в гости. В Москве великий чех пробыл всего два дня, но успел дать эксклюзивное интервью Sport24.

«Очень легко стать президентом чего бы то ни было на один день»

— Когда вы в последний раз были в Москве? Изменилась ли наша столица с последнего вашего визита?
— Когда я бывал здесь, то только на выездных хоккейных матчах, так что города я толком и не видел. Для меня ничего в Москве не изменилось. Тяжело вообще сказать… У меня никогда не было времени оглянуться по сторонам и изучать этот город.

— Когда вы получили приглашение от «Авангарда» приехать на юбилейный матч, какие мысли у вас были первыми? Были ли сомнения?
— Сейчас очень тяжелые времена из-за коронавируса. На тот момент я даже не представлял, насколько тяжело будет добраться до сюда. Я очень занят: по-прежнему играю в хоккей, руковожу командой, поэтому у меня не так много времени на путешествия. У нас сезон уже начался. Я изначально предполагал, что доберусь до Москву быстрее и вскоре вернусь домой. Но затем понял, что все будет несколько сложнее: пришлось из Праги лететь в Турцию, а оттуда в Москву. Получается, вместо двухчасового прямого перелета я весь день провел в дороге, чтобы добраться до сюда. Около 12 часов занял мой путь — это долго.

— Что для вас сложнее: быть просто игроком или быть менеджером и владельцем клуба?
— Самое сложно — это совмещать эти две роли. Мне нужно руководить командой, проводить деловые встречи, а после идти и упорно тренироваться. Совмещать — самое сложное. Знаете, это сильно выматывает и в моральном, и в физическом плане. Когда ты работаешь в роли менеджера устаешь морально, когда тренируешься — физически.

— Чему вы научились за последние годы, с тех пор как вернулись в «Кладно»?
— Мы учимся каждый день. Не могу вам конкретно сказать, чему научился. В управлении клубом мне помогло то, что я давно сам играю хоккей. Я знаю, как думают хоккеисты, я знаю, чего хочу от менеджеров. Весь этот опыт помогает мне управлять командой.

— В «Авангарде» вы играли с Антоном Курьяновым, он также играл у вас в «Кладно». Несколько лет назад он заявил, что если бы вы хотели, то смогли бы стать президентом Чехии. Вы когда-нибудь думали об этом?
— Возможно он так сказал, потому что многие спортсмены очень популярны в Чехии. Но политика — это не простое дело. Ты должен быть готов к тяжелой работе. Многим людям интересно было бы узнать, смог бы я пойти на такой шаг. Нет. Это сложнейшая работа. Ответственность за всю страну. Нужно работать с пяти утра до десяти вечера. Это непросто.

— Но Доминик Гашек выражал желание стать президентом. Верите, что однажды у него получится?
— (После паузы). Я не думаю, что он… Возможно когда-нибудь… В первую очередь, он должен осознать, что это серьезный вызов, тяжелая работа, ответственность. Так что я даже не знаю. Очень легко стать президентом чего бы то ни было на один день. А вот на четыре года или пять лет… Удачи!.. Я просто хочу свободы.

«Если захочу, присяду сейчас 1000 раз»

— Знаю, что этот вопрос вы слышали множество раз. Но все-таки, откуда вы черпаете мотивацию продолжать играть? Вы ведь могли делать что хотите: путешествовать, отдыхать. Но вы играете в хоккей.
— Считаю, что мы должны делать вещи, которые делают нас счастливыми. Хоккей приносит мне счастье, выход на лед на глазах у зрителей делает меня счастливым. Путешествия не делают меня таким счастливым, как хоккей. Сейчас все обстоит именно так, поэтому я и продолжаю свою карьеру. Я могу и делаю это. Если многим путешествия доставляют удовольствие, не значит, что мне тоже.

— Вы уникальный хоккеист, потому что по ходу вашей карьеры у вас было не так много травм. Как так вышло?
— О, надо постучать по дереву. Возможно все идет от моей генетики и от моего тела. У меня крепкие кости. Я родился ростом 60 сантиметров и весом в пять килограммов. Некоторые дети рождаются в два раза меньше, чем был я. Так я устроен. Ну и, конечно, я очень удачлив.

— Когда вы были молоды, то могли присесть тысячу раз. Сколько раз вы бы могли присесть сейчас?
— Если я захочу, то сделаю это и сейчас.

— Тысячу раз сейчас?
— Да. Легко.

— О, мой бог.
— Я могу это сделать. Не знаю, правда, как буду чувствовать себя на следующий день. Но если я чего-то хочу, то выполняю это.

— Сколько дней вы можете провести без тренировок и льда?
— Это не про то, что я не могу без этого жить. Вопрос в том, что я не чувствую себя хорошо, когда не делаю этого. Сейчас, если я ничего не делаю на протяжении двух-трех дней, то чувствую себя хуже. Я могу с этим жить, но не буду чувствовать себя хорошо.

— Вы говорили, что потеряли драйв, который заставлял вас доказывать миру, что вы лучший. Не боитесь, что этот драйв может к вам так и не вернуться?
— Если он не вернется ко мне, значит, пришло время найти что-то другое, что будет давать мне другой драйв. Но я не думаю об этом. Это просто может случиться или нет. На все воля божья.

«Не думаю, что когда-нибудь увижу кого-то, кто сравнится с Лемье»

— Ваша карьера в НХЛ получилась невероятной. Можете сказать, что сделали все возможное в НХЛ или могли бы достичь большего?
— Конечно, всегда можно достичь большего. Вопрос тут в другом. Когда оглядываешься назад, то думаешь, мог бы сделать то и то. Но в тот момент возможно ты был уставшим или были в голове другие вещи, которые тогда казались важнее. Всегда хочется сделать еще больше во всех сферах. Но ты не можешь.

— Вы выиграли два Кубка Стэнли, когда вам было 20 лет. Не жалеете о том, что не сделали это позже, когда были в расцвете своей карьеры?
— Хоккей — это командный вид спорта. В одиночку ты не можешь это сделать.Есть столько хороших игроков, которые никогда не выигрывали кубок, потому что не оказались в сильной команде. Хоккей — это не теннис, где ты играешь сам за себя. Здесь 20 игроков выходят вместе. Тебе должно повезти оказаться в нужной команде в нужное время, чтобы добиться успеха.

— Могли бы назвать игроков, которые поразили вас своей игрой?
— (После паузы). Тяжело назвать имена. Знаете, я лучше знаю хоккеистов, с кем был в одной команде. Конечно, были игроки, которые потрясали меня своей игрой со стороны. Но совершенно другое, когда ты их видишь каждый день. Я играл с Марио Лемье. Он самый талантливый хоккеист, которого я когда-либо встречал в своей жизни. Я не думаю, что когда-нибудь увижу кого-то, кто с ним сравнится. Он был так одарен мастерством, габаритами. За 30 лет я никогда не видел чего-то подобного. Сравню Марио с Майклом Джорданом, но тот был в баскетболе. Алекс Овечкин был рожден, чтобы забивать голы. Макдэвид потрясает своей скоростью, невероятной скоростью.

— Вы любите свой день рождения? Отмечаете его?
— Я не люблю его отмечать. И никогда этого не делал. Я вообще не тот человек, который любит праздновать. Думаю, нам стоит отмечать только один день рождения — день рождения Иисуса Христа.

— Многие люди говорят, что день рождения — это лишь цифра в паспорте.
— Наша душа живет в теле. Знаете, душа — это двигатель, а тело — это машина. Все зависит о того, насколько хорошо ты заботишься о своей машине. Если ты не будешь ее мыть, за ней ухаживать, то рано или поздно она сломается. То же самое касается нашего тела. Чем больше ты за ним ухаживаешь, идешь по правильному пути, тем дольше ты будешь в этом мире. Конечно, могут случиться катастрофы, аварии, болезни. Такое случается. И ты не можешь это контролировать. Но ты можешь работать над своим телом.

«Пока я буду в этом мире, я буду счастлив»

— Мой коллега однажды говорил с Мартином Бродером и Марти сказал ему: «Я не хочу быть тренером, я не хочу жить на арене». Вы можете представить, что однажды не захотите быть в хоккее, не захотите быть на арене каждый день?

— Быть тренером — значит взять на себя большую ответственность. Как бы это сказать… Ты проводишь так много времени на арене… Конечно, зависит от того, какой ты тренер. Но если ты хочешь быть хорошим тренером, ты будешь проводить много времени на катке. И это тяжелая работа, потому что если команда проигрывает, все говорят: «Это плохой тренер». Ты должен отказаться от представления, что у хорошего тренера все получается по щелчку. Тебя могут уволить, ты можешь уйти и так далее. Если ты игрок, то знаешь, если будешь посвящать много времени своей работе, то будешь хорош. С тренерами так не работает, их деятельность зависит от многих факторов: какая у тебя команда, какой менеджмент в клубе. Я не думаю, что это справедливая работа. Не знаю, могу ли быть тренером. Я могу тренировать себя, но с другими может так не получиться. Я хорошо знаю себя. Могу быть тренером, если буду совмещать с менеджерской работой.

— Как счастливы вы сейчас?
— Я всегда счастлив. Всегда стараюсь.

— Какая ваша самая большая мечта?
— Моя мечта — просто жить счастливо. Это и есть моя мечта. Пока я буду в этом мире, я буду счастлив.

— Вы когда-нибудь уставали от своей популярности? Хотели бы хоть раз стать невидимкой?
— Вы знаете, это ведь не так плохо. Если сравнивать, как другие люди живут в мире, как они бедны… У меня в жизни есть все. Это не про усталость… Популярность может тебя сделать счастливым, это не такая тяжелая ноша. Поэтому у меня с этим никогда не было проблем.