Константин Маслюков: Киселёв любил хоккей, жил командой

Константину Маслюкову – пятьдесят. В это трудно поверить, потому что душою отважный защитник молод и вряд ли уступит в азарте и бодрости духа себе самому из середины 80-х. На протяжении двух десятков лет он радовал болельщиков разных городов и клубов. И нигде никогда не оставался равнодушным. Бился, сражался. Случалось, нарушал правила. Забивал, ассистировал партнёрам. Не обладая гренадёрскими габаритами, умудрялся выключать из игры ведущих нападающих соперников. "Клещ. Бультерьер", - так, не скрывая уважения, характеризуют светловолосого дефендера оппоненты былых времён.

Сегодня Константин Николаевич трудится в Подмосковье. Летом заглянул в Ижевск. Проведать маму, повидаться с друзьями юности. В один из июльских дней мы присели на лавочку во дворе его детства, там, где был дан старт спортивному пути будущего мастера спорта международного класса.

- Вот там, - указывает рукой мой собеседник, - начинался для меня организованный спорт. Занимался футболом в жэковском клубе "Дружба" у тренера Владимира Михайловича Шишкина. Лет в 10-11 попал в футбольный спецкласс 56-й школы.

- 70-й год рождения в ижевском футболе был шикарен.

- Серёга Юминов, Игорь Юминов, Дружинин, Кожева.

- Чиксон.

- Андрей Глухих, да. Два года я с ними вместе учился, занимался, но после пятого класса наставник сказал мне: "До свидания".

- Отчего же?

- Чудил немножко в школе, весёленький был.

- Что дальше?

- В это время Володю Маслова, одноклассника, Игорь Николаевич Чубаров зазывал в хоккей.

- Владимир Юрьевич тоже с Вами футболом занимался?

- Да. И очень неплохо у него это получалось. Но Чубаров оказался настойчив. "Если, - говорит, - одному скучно, зови с собой друзей". Помню, во дворе играл в ножички, в пробочки; Володя приходит: "Айда в хоккей". – "Пошли". Так я оказался в школе "Ижстали", хотя, если откровенно, катался к тому моменту не особо важно. Год отучились в 70-й школе, а с седьмого класса и до выпуска – в 24-й; здесь наш возраст принял Сергей Николаевич Левашов. Это второй папа. Он привил настоящую любовь к хоккею, научил дружбе, уважению, работе; глядя на него, формировался характер, интерес, стремление.

 

- Большой хоккейный подвижник Борис Созин, известный как Бобби Халл, рассказывал, что Левашов даже уроки Вам помогал учить.

- У меня мама из-под Екатеринбурга родом. Когда дедушка умер – родителям туда ехать, а меня с кем оставить? Попросили Сергея Николаевича присмотреть. Он неделю у нас жил, кушать готовил, на тренировки вместе ходили.

- 1970 год рождения не только в ижевском футболе, но и в хоккее до сих пор остаётся одним из самых продуктивных.

- Да, 10 человек нашего возраста добрались до команды мастеров. Это заслуга тренера. Его работа, его забота о нас. Ну и, видно, так звёзды сошлись, что сами парни подобрались одарённые, в хоккей влюблённые.

- Вы как-то обмолвились, что в юности имели три образца для подражания: Фетисов, Лубнин и бросок Сергея Викулова.

- В детстве, конечно, ходил на матчи; весь город жил "Ижсталью". Посчастливилось, к примеру, 5:5 с ЦСКА вживую увидеть. А с 12 лет, когда уже вплотную стал заниматься хоккеем, с парнями старались посещать тренировки взрослой команды. Смотрели на наших великих – Лубнина, Тыжных, Крючкова, Яупова, Чупина – учились, запоминали, перенимали что-то. Семечек нажарим, ждём у крыльца: "Дадите клюшку?"

- Меняли семечки на клюшки?

- Ага. Не часто, конечно, но иной раз дарили мужики клюшечку.

- Вы сразу в обороне стали действовать?

- Да, как-то так получилось. Стал капитаном, хотя играл в третьем-четвёртом составе. Сначала катание подтягивал, хотя вот смотрю старые фотографии, ещё дошкольные, на "Гвоздике": посадочка, голеностопы согнуты, голова поднята. Всю карьеру в защите отыграл.

- Дебют во взрослой команде случился в 16 лет.

- Подтягивать к тренировкам мастеров стали раньше, лет в 14-15 вместе с Володей Масловым вызвали нас. Вова с юношей много забивал, я старался играть жёстко, в тело, начинал атаки. Валерий Николаевич Иванов привлёк. А первая поездка: Ташкент – Новосибирск. 1986 год, ноябрь. В Узбекистане – плюс 15 градусов, в Сибири – минус 30. Сломался кто-то из защитников, и тренер спросил "стариков": "Как будем играть: в пять защитников или молодого поставим?" – Сергей Лубнин отрезал: "Конечно, молодого. Пускай начинает". И меня к нему в пару определили. 2:0 тот матч выиграли, свои ворота насухо отстояли

 

- Дебют в столь юном возрасте – в ту пору вовсе не редкость. В 16-17 лет многие начинали играть на взрослом уровне, причём в элитном дивизионе. Сейчас подобного практически не встретишь.

- Менталитет поменялся. Дети теперь взрослеют в 21-22. Мы-то были предоставлены улице, родители – на работе. Компьютеров, гаджетов не было. Из школы прибежишь – уроки сделаешь, почитаешь – и на улицу. Всё самое интересное творилось там.

- Мужики в команде юных новобранцев встречали неприветливо?

- О-о-о, очень жёстко. Проверка характера, ни в одной школе такой науки не пройдёшь. Серёга Молчанов на тренировке однажды у борта чудом не зашиб. С локтя зарядил в голову, я в последний момент заметил, увернулся – бах! – толстенное десятимиллиметровое стекло вдребезги. Другой случай – не знаю, надо, не надо про него писать. Сидим на базе, а мобильников-то нет, один стационарный телефон на всю команду. Когда кому-то звонят, кто бежит на поиски?

- Молодой дежурный.

- Верно. Ну вот, звонок, женский голос: "Позовите Игоря Орлова". – "Его нет". – "Тогда Александра". – "Тоже нет". Утром на тренировке – все меня дубасят, цепляют. В чём дело? Один из братьев в углу притёр: "Жена звонила. Ты не мог что ли сказать, что мы спим?". Ёлки, мне 16 лет, я с девчонками-то ещё толком не общался, откуда знать, что в таких случаях отвечать. Но научили быстро, да. Помню, подошёл к отцу: "Пап, что-то неладное творится". Батя вразумил: "Сынок, пойми, ты приходишь в команду, значит кому-то из "стариков" придётся освобождать место. А им же надо кормить семьи. Конечно, они кусаются, прессуют. Если не хочешь этой войны – заканчивай. Если хочешь остаться в хоккее – бейся".

- Николай Дмитриевич Соловьёв как-то подчеркнул в беседе: "Маслюков многое брал характером. А характером он в отца".

- Да без характера в жизни вообще никуда; ни тогда, ни сейчас. И, конечно, мне его отец закладывал. Борец, мастер спорта, твёрдый, крепкий телом и духом. Я, к слову, сам чуть в борьбу не записался.

- Интересно.

- Это когда из футбола попросили. Тренеры борцов меня посмотрели: "Годишься. Поедешь с нами на сборы, в лагерь".

- Не сложилось?

- Знакомый парень, уже занимавшийся там, рассказал, что за провинности у них принято тапками пробивать "горячие". Как-то не привлекла меня подобная перспектива, оказался в хоккее.

- Один из нападающих 1973 года рождения рассказывал, что его, молодого, в команде взял под опеку Сергей Молчанов, пресекал излишние попытки давления со стороны ветеранов.

- По себе только один такой момент вспоминаю. Виталий Гросман на тренировке обозлился чего-то, бегал всё за мной, по рукам рубануть старался. Сергей Тыжных его ухватил за шкирку: "Ещё раз молодого тронешь, я тебя лично расколю". Всё. Уважение само не приходит, его надо заслужить, заработать. Через игры, тренировки, раздевалку – постепенно, понемножку – вливались с парнями, сверстниками в коллектив. Старики ведь видят, бьёшься ли ты в матче с соперниками, приносишь ли пользу команде. В конце сезона на праздничном застолье подошли: "Не обижайтесь, ребята. Нас учили, мы вас учим". Да никто и не обижался.

- Даже когда срубали всю отоварку Сергея Викулова?

- А-ха-ха! Знаешь, эту историю?

- Хотелось бы услышать из первых уст.

- "Ижсталь" жила в заводском профилактории. Вечерком можно было спуститься в столовую, компотику попить, печенек заточить. Там же стояли холодильники. Серёга Викулов в один из них складывал отоварку – дефицитные продукты, которыми снабжали команду: рыбку, икорку. Хранил, чтоб потом жене в Ригу на выходных отвезти. Мы-то с Володей Масловым пораньше появились, поэтому уже знали, что к чему. А тут ещё группу с нашего возраста к составу подтянули, на сборы посадили. Вечером – Андрюха Шишкин, Дима Круглов, Саня Чуев, ещё кто-то – заглядывают в холодильничек: "Ух ты, чего тут только нет". Ну и давай уничтожать припасы. В это время Сергей Егорович в столовую спускается, видит этот пир, глаза круглые: "Ёёё-моёёё". На следующее утро в раздевалке Викулов рвал и метал: "Какой Тинто Брасс сожрал мою икру!" Тогда, конечно, не до смеху было, а сейчас вспомнить прикольно.

 

- Первые летние сборы со взрослой командой…

- Всё – жестоко. Всё – тяжело. Городок Чайковский. Песчаные горы на берегу. Барьеры. По 800, по 900. Сейчас с детьми работаю, рассказываю, и сам поражаюсь, как в том же Омске по 1200 за тренировку прыгали. С моим-то ростиком, если откровенно. Удивительно. Но прыжки, штанга – это ещё нормально; в принципе, легко давалось. Вот кроссы, это самое нелюбимое. Видимо, потому что ноги массивные, мышцы всегда такие были. Поэтому бегалось тяжело. Ха, историю вспомнил. Бежали кроссик от Югдона до города. В группе оказались Тыжных, Молчан, я и Кэмэл. Вдруг впереди вижу: автомобиль знакомый, папа на дачу катит. Старики кричат "Тормози, тормози". Отец развернулся, остановился. Все старики в салон, а передо мной дверцей хлопнули: "Давай беги".

- Когда "Ижсталь" после годичного перерыва вернулась в высшее хоккейное общество, Вашим напарником по обороне стал Сергей Тыжных; разница в возрасте – 18 лет.

- Да, мне семнадцать, ему – тридцать пять. Сергей на льду – просто красавец. Умел всё. Я с ним выходил – и обалдевал. Учитель, - так могу его назвать.

- Наверное, стариком казался?

- Взрослым мужиком. В команде год-два разницы – уже рамсы случались. С тем же Вовой Баклановым зарубались. Все же ставили себя, каждому в коллектив вписаться хочется.

- В игре Сергея Владимировича меня сильнее всего впечатляла пауза. Как он её выдерживал! Уже соперник успевал лечь, встать, снова лечь и укатиться к бортику; вратарь три раза поменяет своё решение и сам запутается в собственных намерениях, зрители на трибунах стонут, а Тыжных, когда, казалось бы, всё упущено, в самый нежданный момент – раз – пасик. Только забивай. Или бросок над распластавшимся деклассированным голтендером. Вынимай.

- Чем больше пауза, тем выше мастерство. Как же её, этой паузы, не хватает в современном хоккее.

- Возможно натренировать, вырастить в себе это качество?

- Это Богом дано. Как и чувство дистанции, умение уклониться в последний миг. Не за метр до соперника поменять направление движения, а за долю секунды до столкновения оставить его с носом. В Омске центральным играл Сергей Елаков – чудеса творил в этом плане. Я, вроде, всегда неплохо катался, быстрый был, но Анатолича на встречном поймать – невозможно. Уходил, уклонялся за долю мгновения. Он по всем тестам на чутьё до сих пор, наверное, лучший в Омске.

- По каким тестам?

- Да разные были на медосмотрах. Например, не считая времени, сказать, когда истекла одна минута.

- Свой первый результативный балл во взрослом хоккее Вы заработали на выезде.

- Хорошо помню тот матч. "Сокол", ноябрь-1987. У меня же папа с Украины, а старший брат, 1961 года рождения, отслужил в Афганистане и уехал жить в Киев. Приходил на нашу игру. Андрей Вахрушев тогда забил с моей передачи.

- Ваша юность – восьмидесятые – пора расцвета ижевских хулиганствующих группировок. Гоп-стоп, драки район на район. Коснулась как-то эта тема?

- Не было для этого времени. Первая тренировка в 6 утра, а то и полшестого. Затем учёба. Домой вернулся, уроки поделал – пошёл на "Гвоздику" покатался. Так что не до группировок. А вот в школе случались заварушки; наш спецкласс против пловцов, выходили помахаться.

- Тем не менее, Вы никогда не чурались жёсткой силовой борьбы, не уклонялись от стычек с гораздо более габаритными соперниками.

- Это характер от отца. Отступать нельзя. Лучше быть битым, чем люди скажут, что струсил. Воспитание, полученное в детстве, помогало. И когда с канадцами сцепились, и в той драке с "Шеффилдом" пятёрка на пятёрку. Да и вообще. Сегодня смотрю на "слонов", оглядываюсь на пройденные годы – и в голове не укладывается: "Как я играл?". С моими-то габаритами, а? Но выходил – и бился. В Устинку приехали, там Борис Александров знаменитый, его канадцы боялись, все боялись. Убегает один в ноль, а я догоняю, выбиваю в падении. Оба в ворота закатываемся: в спину – бах! – коньком удар. Словесная ругань. В следующем эпизоде – у лицевого борта жёстко с ним сыграл. В перерыве он к нашим старикам подходит: "Скажите молодому, я же его расколю".

- В том "Торпедо" был ещё один жёсткий игрок.

- Кто?

- Локотко.

- О! Зверюга. Праворукий защитник. Большой, здоровый, клюшку никогда не обматывал, без нагрудника выходил.

- Без нагрудника?

- Конечно. Клюшку брал – и выходил. Всегда без нагрудника играл.

 

- К слову, о клюшках. Вы свою, вспоминаю, никогда не укорачивали, всегда очень длинной играли.

- Да нет, это так виделось наверное. Потому что я ж всегда в посадочке, и широким хватом её никогда не брал, обе руки вверху черенка. И детей сейчас так же учу: "Клюшка перед собой, шайба впереди". Потому что, если ты её под собой ведёшь, так на неё ж смотреть надо, верно? А впереди держишь – голова поднята, всё видишь, всегда можешь резко убрать, обыграть, пас выдать. А что не пилил – нет. Повыше подбородка обычно отпиливал.

- Ещё одна ассоциация с защитником Маслюковым на льду, лично для меня: улыбка. Всегда с улыбкой, на позитиве.

-. Хоккея для меня – жизнь. Хоккей – душа. Здесь всё от души. Если это любимое дело, так почему бы не улыбаться? Я занимаюсь любимым делом, играю в хоккей, получаю удовольствие – конечно на позитиве. Правда, не всем и не всегда это нравилось. В Омске на предсезонке кросс бежим. Тяжело. Второй тренер – фамилия известная – набросился: "Чё ты лыбишься!" А я и не думал улыбаться, просто мимика такая, бежишь, ртом дышишь.

- Восемнадцатилетие, знаю, Вы встречали за океаном.

- В Америке, с молодёжной сборной. Лейк-Плэсид, бывшая олимпийская деревня. Мы с Володей Масловым, плюс Серёга Гомоляко пришёл. В магазине позаимствовали бутылку джина. По рюмочке налили – ёлками разит. "Фу, какая гадость!" – И выкинули. Всё. Весь день рождения.

- Торт, конфеты?

- Не, ничего не было. Канадцы нам с Вовкой подарили по маске по стеклянной. Вова в ней потом играл сколько-то, а я – уж больно она потела – после первой игры сменял на хорошую "Jofa".

- По стеклянным маскам. Игорь Андрианов в "Ижстали" ещё в такой играл. Правда, что он уже в 80-е выходил в линзах?

- У, это я не знаю. Глобус. Помню, как он на кроссе раз не помер.

- По-настоящему?

- Абсолютно. При Николае Дмитриевиче было. После отпуска. Пять вечера, плюс 35° в тени. Нас повезли на автобусе по Якшурбодьинскому тракту до Объездной дороги. Оттуда – кроссик до города, 15 километров. А как-то легко в тот раз бежалось, с Вовой Масловым хорошо ушли в отрыв, уж финиш близко. Слышим за спиной: шлёп, шлёп, шлёп, шлёп. Оборачиваемся – Игорь Андрианов с высоким поднятием бедра нагоняет. Мы ему: "Игорёк, ты чего? Успокойся". Он в ответ: "Ребят, если остановлюсь – упаду". И, смотрим: ещё шаг, шаг – и в кювет тюк, тюк – заваливается с трассы. Солнечный удар второй степени.

- В 18 лет Вы уже являлись твёрдым игроком основы команды мастеров, но подошла призывная пора. Два армейских года для многих перспективных спортсменов стали своеобразным водоразделом в их карьерах.

- С армией история такая. Парни из нашего спецкласса – Саня Чуев, Серёга Шалимов – записались в вертолётную школу при ДОСААФ. Первые полгода два раза в неделю занятия, потом – в лагерь под Саратовом. Мы с Женей Лойферманом тоже решили двинуть в вертолётчики. Прошли медкомиссию, явились на ознакомительное занятие, а нам объявляют: "Все тесты Вы сдали на "отлично", товарищи ваши тут были, зарекомендовали себя с лучшей стороны. Рады бы и Вас видеть, но есть приказ из штаба округа: "Маслюкова и Лойфермана – направить в Елань".

- В часть?

- Да. Два месяца учебки, присяга. Потом сборы в Тагиле – и СКА Cвepдлoвcк.

- Армейская хоккейная команда Уральского военного округа в то время в Глазове базировалась?

- Да, год в Глазове провели, потом в Серов передислоцировались.

- Чем запомнились годы службы?

- В первую очередь, коллективом. Партнёрами, выросшими в дальнейшем в больших мастеров; Игорь Уланов, например. А какая пятёрка у нас там сложилась сумасшедшая: Олег Кряжев, Андрей Залипятских, третьим Аркашу Мошана привезли из Воскресенска; и сзади мы с Димой Балминым, казанцем. СКА стал хорошей школой, мощным толчком для дальнейшей карьеры.

 

- Один ценитель хоккея рассказывал мне, как Вы, уже выступая за "Авангард", в июне приехали в отпуск на малую родину и, встречаясь с друзьями в летнем кафе, не смогли уместиться в пластмассовом кресле. До того накачанными оказались ноги. Это результат тренировок под руководством Владимира Голубовича?

- Не, это конституция ног такая. Я в детстве шорты носить стеснялся. А ноги качать мы ещё в детстве при Сергее Николаевиче начинали. И бегали, и приседали. По 140, по 150 килограммов – в пятнадцать-то лет – и давай приседать.

- Вернувшись из армии, Вы провели ударный сезон в Ижевске, став вторым бомбардиром среди защитников команды. Приглашения из других клубов, наверняка, не заставили себя долго ждать?

- Валерий Николаевич Иванов подходил к нам с Аликом Логиновым: "Оставайтесь". Но у нас, конечно, присутствовали и желание, и силы попробовать себя на более высоком уровне, в создававшейся Межнациональной хоккейной лиге, куда "Ижсталь", к сожалению, не попала.

- Омск выбрали без раздумий?

- "Авангард" вообще-то приглашал сразу после армии, завлекал заграничными поездками. Спрашиваем: "Куда вы ездите?" – "В Китай". – "Ха, а мы с "Ижсталью" уже в Болгарии были". А если откровенно, то после сезона в Ижевске собирались в Магнитку. В начале мая "Ижсталь" отыграла последний тур в Челябинске, туда за нами примчались представители "Металлурга": "Поехали контракт подписывать". А мы молодые, горячие, в спортивной одежде. Говорим: "Дайте нам хоть домой заглянуть, вещи собрать. Билеты на самолёт оплатите?" – "Оплатим". Ну всё, мы домой, а утром в 6 часов – звонок. Киселёв, омский наставник: "Приезжайте в "Авангард", ребята". – "Не можем, Леонид Георгиевич, мы уже с Магнитогорском договорились". – "Да вы не волнуйтесь, приезжайте. Посмотрите условия. Если не понравится – мы вас в Магнитку отправим". Встретились с парнями, обсудили. Приняли коллективом решение – и в Омск. Вчетвером: Женя Лойферман, Алик Логинов, Дима Круглов.

- А Ждахин?

- Лёха позже подъехал, уже на предсезонку.

- На машинах рванули к берегам Иртыша?

- Не, поездом. Взяли СВ, маленько напитков в дорогу. Хорошо доехали. В Омске нас встретили, отвезли на базу. Огляделись: "Чего вы нас на отшибе поселили? Мы город посмотреть хотим". Всё, перевезли в центр, в гостиницу "Турист".

- Условия контрактов долго обсуждали?

- А чего там обсуждать. Нам подъёмные вынесли в коробке…

- Из-под ксерокса?

- Ха-ха, из-под ксерокса. В общем, подписались.

- Кто тогда финансово содержал хоккейную дружину в Омске?

- Папик Огмрцян, бизнесмен

 

- А область?

- Регион подключился году, так вспомнить, в 1994-м. Когда Леонид Георгиевич заручился поддержкой губернатора Полежаева. А до того – только частный бизнес, государственных денег не было.

- Киселёв – отец современного "Авангарда"?

- Он не только тренировал, но и умел решать многие организационные моменты. И он любил хоккей, жил командой.

- Есть в Вашей биография страничка национальной сборной России.

- Гордость, радость. Всё же ни каждому хоккеисту удаётся получить приглашение в главную команду страны. В первой сборной скорости, конечно, с клубными не сравнить. Сменки короткие, по 15 секунд, чтоб не уставать, не ошибиться.

- Российскую дружину в тот момент возглавлял тренерский тандем Михайлов - Цыгуров.

- Борис Петрович главный тренер, Геннадий Фёдорович – помощник. Я в паре с Фокиным выходил. С чехами ничья, канадцев крупно обыграли, а против хозяев, шведов, меня в запасе оставили – и проиграли.

- 1996 год – первая медаль.

- Да, и для "Авангарда" первая бронза, и для меня. Борьба за неё развернулась нешуточная, спорили, рубились за третью строчку с "Салаватом".

- Это спор затянулся ещё на неделю после последнего тура.

- Несовершенство регламента, не предусмотрели заранее, что может случиться равенство по очкам, личным встречам, другим показателям. Ругань, шмугань. В итоге, третье место официально присудили нам, а бронзовые медали выдали обеим командам.

- Жива та награда?

- Конечно. Дома в Омске висит.

- Из того "бронзового" "Авангарда" дольше всех продолжал играть на высоком уровне, наверное, Александр Вьюхин?

- Саня. Мы с ним летом встречались, я его где-то шутейно подкалывал: "Саня, всё у тебя есть. И тесть-генерал, и ресторан. Сколько ж можно играть. Давай заканчивай". А он отвечал всерьёз: "Хочу стать чемпионом, закончить на мажорной ноте. Команда в Ярославле подбирается золотая". И, я думаю, "Локомотив" в тот год стал бы первым; состав, правда, хороший. Но сезон начался – и видишь как. Трагедия.

- Где Вас застала новость об авиакатастрофе?

- В Омске. Стояли на улице, общались. Вдруг звонок. Пустота.

- Были ещё знакомые на том борту?

- Тренеры. Игорь Королёв, Жора Карповцев. В молодёжной сборной пересекались.

- Доводилось слышать, что при Киселёве Омск шёл на подъём, каждый год прибавлял по шажочку, а с приходом Голубовича начался разлад.

- Да почему разлад, не сказал бы так. Просто Владимир Васильевич начал привозить москвичей – Фролов, Леонов, Рябыкин, Якубов, Сушинский появились. И какой-то тяжёлый период случился, три месяца зарплату не платили. Москвичи забастовали: "Не пойдём на тренировку". Омичи поддержали, вся команда не вышла. Вот тогда я услышал от губернатора: "Нахрена мне нужен такой капитан, если он не может поднять команду".

- От Полежаева?

- От Леонида Константиновича. Ну, я уже взрослый был, тоже маленько ответил. В итоге, решился вопрос.

- Вы не один сезон выводили омскую дружину на лёд с капитанской нашивкой. Добавляла литера "К" на груди какой-то внутренней ответственности?

- Самое главное, чтоб коллектив дышал, чтоб все были вместе, заодно.

- А как в "Авангарде" было принято, капитана назначало руководство или выбирали игроки?

- Голосование. Команда выбирала.

- Константин Николаевич, Вы с юности считались атакующим, забивным защитником, но отличиться за одну игру хет-триком так ни разу не удалось.

- Нет, не было хет-триков.

- А свой самый результативный матч в карьере вспомните?

- Это какой?

- В сезоне 1996/97 2+2 в игре за "Авангард-ВДВ".

- У! Это после травмы. Было. Со СКА (Екатеринбург) на одну встречу вышел. Максиму Сушинскому одну отдал, одну забил с его передачки, и с Колей Мариненко так же – одну отдал, одну забил. Разобрали мы тогда гостей.

- Мариненко, Коля-гол – легенда омской "шайбы".

- Коля Индеец, ёлки-палки. Во-о-от такая голова, такие плечи, такие ручищи. Ножки, может, не самые выдающиеся, короткие. Но когда к нему защитник подъезжал, он его отодвигал и так бросал – там её не видно, как летит. Сегодня таких бросков не встретишь.

- Вы являетесь членом символического Клуба Вячеслава Фетисова, отряда защитников-бомбардиров, забросивших в чемпионатах страны 50 и более шайб. С самим Вячеславом Александровичем доводилось общаться?

- В формате "Здрасьте – Здрасьте", не больше. Как-то плотно – нет, не приводилось. На льду, наверно, только разок пересекались.

- Это "Ижсталь" – ЦСКА в ноябре 1987-го?

- Да. 2:11. Каток прошёл, и прошёл. Тому ЦСКА без разницы кого рвать. Впечатлили скорость и техника. Скорость и техника. А накануне мы всех великих на Пушкинской наблюдали; как они в лёгкой одежде и ботиночках от Центральной гостиницы вниз к Широкому до ресторана по раскатанным тротуарам скользили.

- Лично для меня самая памятная шайба защитника Маслюкова та, что была заброшена на последней минуте четвертьфинальной схватки с пермским "Молотом". В большинстве и с выпущенным шестым полевым. Ту встречу "Ижсталь" проиграла, но то, с каким остервенением был вбит в сетку чужих ворот этот гвоздь, наглядно показало: "Серию не отдадим. Умрём, но вытащим".

- Не хвастаясь, щелчок был хороший. Канадцам за вторую сборную с щелчка парочку отгрузил. Но, знаешь, мне так неудобно бывает, когда до сих пор в Омске болельщики подходят: "О! Помню твой гол Уфе от своей синей. Вот это бросище". Если откровенно, там броска-то не было. Выходили из зоны, пора на сменку, выбросил её просто подальше, чтоб бежать смениться. У "Салавата" Тихомиров в воротах, всё контролировал, думает: "Сейчас возьму". А она бряк об лёд, подскочила – и в ворота.

- После восьми омских сезонов Вы перебрались в Череповец. Почему покинули "Авангард"?

- Новое руководство строило новую команду, менялся рисунок, лицо. Может быть, я не вполне вписывался в эти изменения. Звал в Ярославль Пётр Ильич Воробьёв, но, зная его концепцию игры, систему подготовки, я отказался: "Извините, очень уважаю Вас, но в 30 лет не хочется менять свой стиль". Позвонил Михалёву в Череповец: "Возьмёте, Сергей Михайлович?" – "Приезжай".

- "Северсталь" в ту пору являлась крепким клубом, держалась наверху турнирной таблицы.

- "Бронзу" мы взяли.

- Череповецкие болельщики отличались от омских?

- В Омске шикарные болельщики. Череповец – рабочий город, металлургический завод, домны огромные. Народ другой. Сезон играть начали нормально, сентябрь-октябрь хорошо шли, в ноябре – провал. Не знаю, может, это запланированный спад, да только несколько встреч подряд уступили. На домашний матч весь стадион пришёл с туалетной бумагой. Мы опять проиграли – и все трибуны этими рулонами в нас.

- В том же Череповце приключилась наделавшая много шуму потасовка, пресса гудела долго.

- Что пресса. В программе "Время" по телевизору объявили: "Игроки "Северстали" перед выездом на турнир в Новокузнецк угодили в пьяную драку".

- По прошествии двух десятков лет хотелось бы узнать подробности от очевидца.

- Предсезонка, завершился сбор. Суббота. Отыграли двусторонку, небольшой выходной, подготовка к отъезду. "Ну чё, маленечко?" – "Маленечко". Ещё маленечко. А город небольшой, чтоб не палиться втроём поехали на речку, там у берега баржа, заведение. Посидели, вышли на улицу. Возвращаемся обратно, первым идёт Дмитрий Филимонов. Говорит фамилия о чём-нибудь?

- Пермский, двухметровый, за "Оттаву" играл в NHL.

- Ну, конь такой. А там при входе лестница небольшая, четыре ступеньки; Дима оступается – и на столы. А там боксёры отдыхали. Диме: "Ну ты обалдел то ли?" Тот отвечает. Дальше – слово за слово, и понеслась. В общем, на турнир я не поехал.

- Сезон в Нижнекамске чем запомнился?

- А, ничем. Тем, что полгода Голубович тренировал, полгода – Крикунов. В плей-офф не попали.

- Следующий чемпионат оказался поделен на "Сибирь" и питерский СКА.

- Три раза оказывался в командах у Голубовича, и все три раза – неудачно. В Новосибирске тоже полгода он главным работал.

- Не свой тренер?

- Не знаю, не могу сказать.

- Но в "Сибирь" он приглашал?

- Он. Приглашал. Общались. Играл. А потом – бах – до свидания. Доиграл сезон в СКА.

- Давайте о более приятных вещах, о Кубке Европы.

- Кубок Евро-о-опы. Наиприятнейший момент.

- Чтобы "Лада" могла Вас включить в свою заявку на главный клубный турнир Старого света, необходимо было провести за неё хотя бы один матч во внутреннем чемпионате.

- Да-да, и так получилось, что до новогодней паузы оставался последний тур, а "Ладе" предстояло сыграть как раз в Омске. Когда я, Серёга Бердников и Серёга Храмцов выкатились на лёд в тольяттинской форме, болельщики, конечно, этого не поняли, за голову схватились. Провели матч и улетели на Волгу. Там двухнедельный сбор – и на Кубок европейских чемпионов.

- В Германию.

- В Германии. Но вылет был, конечно, не забудешь.

- Что случилось?

- Я всегда, когда в самолёт захожу, стараюсь сразу уснуть. Тут так же: уселся в кресло – и отключился. Просыпаюсь: "Сколько времени?" – "Три часа прошло". – "О, значит, подлетаем". – "Ага, ты в окошко глянь". Смотрю – а мы над Жигулёвскими горами кружим. Закрылки не закрылись, высоту не набрать, полные баки. Вот пилот и выжигал топливо. Приземлились – прямо на взлётной полосе: "Скорая", пожарка, "Скорая", пожарка. В 72-м году, говорят, была такая же история, разбился лайнер. Перегрузились на другой борт, а у того генератор не работает. Сняли генератор с первого самолёта, переставили на новый. Улетели.

 

- В финальном турнире престижного еврокубка собрались шесть команд, разбитые на две группы.

- Мы попали к словакам и хозяевам. На "Кошице" не очень много зрителей собралось, тысячи полторы; на "Дюссельдорфе" – аншлаг.

- В финале "Ладу" поджидал победитель второго трио, шведский "МоДо". Схватка получилась драматической, захватывающей.

- Заруба, заруба получилась. Я в паре с Олегом Хмылем играл. После первого периода горели – 0:3. В перерыве Геннадий Фёдорович Цыгуров в раздевалке та-ак наорал, всем досталось. "Ну, - думаю, - сейчас усадит". А он родного сына, Дениса, на лавке оставил. На три пятёрки перешли. Во втором периоде сравняли.

- Третий период – по нолям. Победная шайба – в овертайме, на 71-й минуте.

- Паша Десятков за воротами отобрал, и забил Панков, Вася. Ой, радовались. А могло всё закончиться по-другому. В конце третьего при ничейном счёте атака на наши ворота. Я откатываюсь; бросок, под шайбу ложусь – она надо мной. Оборачиваюсь: перекладина, штанга, и улетает, уходит из зоны. "Уффф, - думаю, - ёёёлки-палки". И быстрее на смену.

- Всем победителям вручили медали, верно?

- Да, медаль дома висит.

- Призовые полагались?

- Тольяттинским ребятам к зарплате добавили; а нам, приезжим – по машине, "шестёрке".

- Финальный матч с "МоДо" играли вечером 30 декабря. На Новый год домой никак не успевали?

- В поезде, в поезде встречали. В Самаре приземлились в десятом часу вечера 31-го. Местные парни – быстрее к семьям, а мы на вокзал. В паровоз – и поехали. Дома были только 2 января. В дороге даже не выпивали, веришь? Сидели такие грустные: все празднуют, а мы ещё только едем. А ещё ж не телефонов мобильных толком, ни, тем более, никакого скайпа; жене, детям даже не позвонить.

- За эту викторию Вы получили высокое звание Мастера спорта международного класса. Награду вручали в Омске?

- Ага, перед домашним матчем. Значок, удостоверение.

- По итогам сезона Вы не раз становились лидером своей команды не только по результативным баллам, но и по штрафным минутам.

- Нервишки. Нервишки. Всегда были нервишки. Зацепы, удары. Было, да.

- А помнится какое-нибудь несправедливое удаление?

- Нет. Все – по делу. Всё справедливо.

- Ещё одна драка, вошедшая в историю, сшибка в Континентальном Кубке с " Sheffield Steelers".

- Они представляли Англию, но там чуть не весь состав канадцы. А у них же стиль такой, жёсткий, задиристый; в начале игры выбирают кого-то – и давай дубасить. И, понимаешь, тут меня начали цеплять. Один – бах в спину, я встаю. Второй – бах в спину, я встаю. Третий. Тут уж я не стерпел. Дело возле борта, лавка у них открытая, влетаю туда – колю штыковым. А в конце игры – драка. Парень у нас, вроде никогда не дрался, Андрюха Самохвалов, а тут как накинулся. Достали. Как раз наша смена, напротив меня рыжая морда канадская. Здоровый гад. Так подумать, и драться-то не хочется, но не побежишь же, правда? Айда, погнали. Пятёрка на пятёрку.

- По видео впечатление, что на льду кружат больше десяти хоккеистов.

- Потом Игорь Никитин выскочил, Олег Вевчеренко. Семь на семь где-то махались.

- Первый заграничный выезд – Болгария?

- С "Ижсталью". Восстановительный сбор на Чёрном море.

- Старики, подозреваю, ударно восстанавливались.

- Мы тоже, так скажу, в засаде особо не отсиживались. Впервые заграницей, бары, море. Но это только дня два-три по приезду, дальше не гусарили.

- Что привезли "из-за бугра"?

- Да ничего особо. Брат денег давал, заказал купить его жене юбку-"варёнку".

- Возвращение в "Ижсталь", как это было?

- Лето, межсезонье. Звали в Хабаровск. Но очень не хотелось на край земли, это же без семьи, без детей опять. И тут Сергей Егорович позвонил: "Айда на год". Отвечаю: "Егорыч, а чего на год, давай за квартиру – на три". – "Переговорю с Валерием Васильевичем, президентом". Вот так и вернулся.

- Квартиру-то дали?

- Не сразу. Только с помощью отца, ветерана завода. А так – могли и не дать. На второй год контракта мне ногу в ноябре сломали в Тагиле. Гипс, восстановление. Третий сезон завершился, подхожу, спрашиваю: "Как, что, чего по квартире?" – Мне отвечают: "Ты ж полгода не играл, лечился". – "Нифига себе, я на дискотеке что ли ногу сломал?" – "Ну, давай ещё год". – "Хорошо". Отыграл ещё год. А квартиру и то не сразу дали, как меня Александр Сергеевич из состава убрал. Я уехал, а отцу пришлось ходить, выбивать. Он на заводе сорок с лишним лет отработал, мама всю жизнь на заводе. В начале 90-х ему трёхкомнатную давали, отец отказался: "Хватит нам двушки, лучше сыну дайте, он из армии вернулся". Но так этот вопрос тогда и не решился.

- После Суперлиги и еврокубков как воспринимали реалии второго по ранжиру отечественного хоккейного дивизиона.

- Спокойно. Да тогда и не было великой разницы.

- И всё же. После, допустим, нового питерского дворца, построенного к чемпионату мира, поездка, скажем в Серов, явно выглядела контрастно.

- Да я в этом Серове год отслужил, чем меня там увидишь? Как в 80-е играли в этом сарае, так и в двухтысячные. На улице минус тридцать, внутри – минус 25. Стоячие места на трибунах, народ в валенках, курит, пьёт. Ничего не поменялось. Люди, скажу, в Серове хоккей любили, после смены прямиком от проходной спешили на игру.

- Травмы – неотъемлемая часть хоккейной профессии. Знаю, что и Вас они не обходили стороной; чего только стоят пять переломов носа.

- Ага, два раза от своих. С Аликом Логиновым на выезде в Саратове за воротами не разъехались. Потом Ерлан Сагымбаев в Челябинске; падал – и клюшкой мне зарядил. Шастин челюсть сломал.

- Это как?

- С Тольятти дома играли, те атакуют. Откатываюсь, отдаю угол, соперник за ворота – я туда. Начинаю прижимать, и тут со стороны мне прилетает – ба-бам! Рот не закрывается, перелом в двух местах.

- Шастин?

- С локтя засадил. Хотел в того, а попал-то в меня, челюсть вынес.

- Перелом ноги – самая тяжёлая история?

- Пожалуй. Это в Тагиле случилось. С Аликом Логиновым откатывались, Дима Андреев атакует. Хороший нападающий, созваниваемся с ним иногда. Заходит по правому краю, начинает под себя убирать – и в центр. А я тут с подката. Голову поднимает – и падает. Доля секунды. А я на ноге. И он эту ногу сносит. Две кости – хрусть. Малая и большая берцовые.

- Сразу в больничку?

- Ха. В раздевалку принесли, штанину разрезали, щиток сняли – нога отдельно лежит. Тренер зашёл, глянул – в туалет убежал от увиденного.

- Немудрено.

- Да. И после этого, Миша, я ещё играл. Благодарен Сергею Егоровичу, что он меня не лохматил на сборах в Чайковском. Со штангой работал, бегал сколько мог. А в остальном – Егорыч с пониманием относился, не нагнетал обстановку. Благодарен ему, да.

- Практически забыта, нигде не вспоминается история, как весной-1988 Вы играли в финале чемпионата СССР среди молодёжных команд.

- Было, в Устинке, да, в апреле. С Вовой Масловым нас двоих пригласили за Cвepдлoвcк. С ЦСКА зарубились, вничью 2:2 сыграли; у них там Зубов в 17 лет в большом порядке выглядел. А чемпионами стали хозяева, "Торпедо", они два года подряд "золото" страны забирали.

- Где Вас присмотрели тренеры свердловчан?

- Мы свою "зонку" выиграли, и за выход в финал в стыковых матчах сошлись как раз со Cвepдлoвcком. Дома взяли верх – 4:2, в гостях уступили – 0:4. Но, видно, мы с Володей приглянулись, пригласили нас для усиления. С Саней Чёлушкиным именно тогда, в молодёжке, познакомились.

- Самая приятная победа за годы в спорте?

- Любая победа радует, дарит эмоции. Но вот вспоминали же сегодня четвертьфинальную серию с "Молотом". Они нас в Ижевске два раза нахлобучили, мы дважды в гостях вырвали. Перед пятой, решающей, встречей знакомые из пермской команды давай меня одолевать.

- Бернатавичус, Климов, с кем в Омске играли?

- Тут не важны фамилии, не буду называть. Важно, что они мне предлагают: "Отдайте". Я говорю: "Вы чего? Я в свои-то годы позориться буду? Перед ребятами, перед друзьями, перед родными трибунами? Вы чего?" А они аж на разминку, на "землю" перед пятой игрой ко мне пристали: "Отдайте". Я в команде никому ничего не сказал. Чтоб даже никакой расслабленности не мелькнуло. Помнишь ту игру?

- Как не помнить. Пропустили на первой минуте, а потом смяли оппонентов.

- Мы их порвали. Просто порвали. Без шансов. После игры в раздевалку зашёл, поклонился: "Ребят, я вам так благодарен. Вот такая история. Если б мы проиграли, на меня б легло пятно подозрения".

- Несмотря на два стартовых домашних поражения, в Пермь тогда отправился приличный десант ижевских тиффози. Видели их на гостевом секторе?

- Мы их чувствовали. Они помогли нам победить.

- Вообще, насколько спортсмену важна поддержка фанатов?

- Очень важна. Своих болельщиков видишь всегда. Персонально, буквально. И бьёшься за них. Нельзя в грязь лицом, когда за тебя болеют, тебя поддерживают

- Со старым ижевским фанатским шестым сектором водили знакомство?

- Мы с Мишей Винокгойзом в армии вместе в учебку попали. Потом я в СКА, а он в Западную группу войск.

- Сегодня на лёд выходите, играете?

- Форму поддерживаю, играем регулярно. Очень приятно, когда какие-то юбилейные матчи, со старыми товарищами встретиться. В Омске 65 лет хоккею отмечали, в Ижевске – 60. Сергей Викулов из Германии приехал – ох, иностранец. Импозантный, подтянутый. Да он, скажу, и раньше выглядел в полном порядке, всегда такой европеец, с гордо поднятой головой, цивильный.. От игры, честно, получил удовольствие. Тройка с нами играющая: Мисхат Фахрутдинов, Игорь Орлов, Дима Холодков, в паре со мной – дед 1948 года рождения. В таком возрасте играть – красавец. Восхищаюсь.